26.11.2020
3905
3905
Как создавались дворянские гнёзда и помогал ли Василий Баженов?
Центральное здание состояло из более, чем 100 комнат и по воспоминаниям его обитателей, они знали не обо всех помещениях.
Если вы путешествовали по просторам страны, то знаете, как выглядит маленький посёлок в средней полосе России. Баловнево почти во всём воплощает в себе образ такого удалённого от областного центра населённого пункта.
Улицы здесь принадлежат стайкам кур и гусей, после дождя асфальт покрыт слоем чернозёма от выползающей с просёлка техники, а по сторонам доживают век покосившиеся сарайчики.
Когда я проезжал по селу среди предсказуемого антуража, мне на встречу неожиданно выскочил белоснежный лимузин. Он был не один. За ним следовала кавалькада таких же глянцевых авто.
Свадебный кортеж я посчитал хорошим знаком – это наводило на мысль, что в храме проводилось венчание. Представить себе такое ещё несколько лет назад, когда я впервые посетил Баловнево, было бы совершенно невозможно.
Тогда церковь Владимирской иконы Божьей Матери производила весьма горестное впечатление. Она разрушалась на глазах. Местами змеились трещины во всю стену, на крышах росли деревья, и некоторые специалисты считали, что храм может частично обрушиться.
Тем не менее, даже в таком его состоянии было очевидно, что перед тобой – один из наиболее выдающихся памятников зодчества российской провинции. Впрочем, церковь могла бы украсить любой столичный город.
Кто инициаторы и творцы?
Храм – не только памятник архитектуры. Разумеется, в первую очередь мы помним о его прямом назначении. Но не исключительно. В любом большом строительном проекте кроме автора есть ещё и те, кто замыслил сооружение, подобрал для него место, принял решение о возведении и, в конце концов, вложил свои ресурсы.
Именно о них часто не упоминается или они просто забыты. Нужно честно признать, что в данном случае храм – это ещё и памятник семье Муромцевых.
Что же касается архитектора, то несмотря на хорошо известное время постройки, с его именем не всё однозначно. При первом взгляде на баловневскую церковь невольно всплывает имя Баженова. А когда начинаешь её рассматривать, то ещё больше в этом убеждаешься, – уж слишком много деталей напоминает о его творениях.
Среди первых сторонников авторства Василия Ивановича Баженова был реставратор и авторитетный теоретик искусства Игорь Грабарь. И спустя время он не остался одинок в своём убеждении, но есть и противники. К сожалению, фактом остаётся то, что документов, подтверждающих эту версию, история нам не сохранила.
О храме
Храм – не только здание, это сущностный элемент мира, в котором живёт человек. Иногда – его центр. Это ось, вокруг которой идут годы от крещения до отпевания. А в течение календарного цикла жизнь движется от одной известной с детства даты до другой. Стоит сказать, что с венчания в храме начинался и маленький мир каждой семьи.
Совсем не случайно и в городе, и на селе храм оставался самым высоким сооружением. Он был зримой осью мира общины людей, когда-то его воздвигших и населявших его округу.
Поэтому разорение и изведение храмов было не разрушением символов, – это было разрушением картины мира, разрыв с сущностями, которыми жили поколения прихожан, попыткой переформатирования их реальности. Не избежал печальной участи и храм в Баловнево. В 1929 году он был закрыт и превращён в склад.
Возможно, что восстановление культурного кода начинается с возрождения храмов. Церкви Владимирской иконы Божьей Матери повезло, – в 2013 году Министерство культуры РФ (министром был Владимир Мединский) выделило на реставрацию 321 млн рублей. Более двух лет десятки мастеров трудились над спасением шедевра.
Сейчас мы можем видеть впечатляющий результат их работы. Изысканную торжественность храму придаёт не только его направленность в высь, но и лаконичный белокаменный декор.
К истории создания
Село Баловнево находится в верховьях Дона среди хлебных полей и перелесков. Его скорее можно назвать старым, чем древним. Письменные упоминания о нём относятся к 1626 году. Как часто бывает, своим именем оно обязано владельцу – некому служилому человеку Баловневу. В то же время известно, что в 1628 году половина села принадлежала Демиду Лавровичу Муромцеву. С тех пор владения рода в этой местности неуклонно росли.
Но настоящий расцвет имение получило, когда генерал-поручик Матвей Васильевич Муромцев, уйдя в отставку, занялся его благоустройством. Он был весьма примечательной личностью: участник русско-турецкой войны и соратник фельдмаршала А. П. Румянцева-Задунайского, губернатор Новороссии (1775—1777 гг.), первый правитель Тульского наместничества (в 1777-84 гг.).
Помимо упомянутого, молва приписывала ему близкие отношения с императрицей Екатериной Великой. Однако на этот счёт есть воспоминания одного из его родственников – Н. В. Волкова-Муромцева, который летом 1912 года жил в усадьбе:
«То, что Екатерина гостила в Баловневе несколько недель, было в её письмах к Муромцеву. Мы с моим двоюродным братом читали их с интересом (писем было 30 с лишним), и я даже в те юные годы был поражён, что никак не было бы возможности по этим письмам сказать, что они были написаны любовнику.»
Была ли императрица Российской державы царицей сердца М. В. Муромцева мы уже вряд ли установим. Зато доподлинно известно, что он был хорошим управленцем, его сельскохозяйственная деятельность и предприятия приносили отличный доход. Усадьба у него тоже получилась выдающаяся.
По утверждениям современников она напоминала одну из летних царских резиденций. Размер поместья был соответствующий – 96 десятин (около 100 гектар) занимал только пейзажный парк с 13 каскадными прудами, который переходил в сад на 29 десятин. В парке был театр, различные павильоны, затейливые беседки и многочисленные мостики.
Вот что о нём писал в своей книге «Юность; От Вязьмы до Феодосии» тот же Н. В. Волков-Муромцев:
«Парк был разбит замечательно. От лестницы шла очень широкая аллея, которая пересекала „реку" через мраморный мост и продолжалась сперва через парк, потом через какой-то насаженный, ясно планированный лес, и кончалась лужайкой, на которой месяцеобразно были посажены 15 дубов. Таких дубов я ни раньше, ни позднее никогда не видел.»
Посетители имения отмечали и величавый дом Муромцевых, сравнивая его с лучшими дворцами Петербурга и Москвы. Иногда автором проекта дома называют архитектора Растрелли, но в книге Н. В. Волкова-Муромцева говорится о его ученике. Здесь находилась коллекция произведений искусства. Не могу не упомянуть о том, что с портретом Екатерины работы В. Боровиковского из этой коллекции связана история, заслуживающая самостоятельного рассказа.
Центральное здание состояло из более, чем 100 комнат и по воспоминаниям его обитателей, они знали не обо всех помещениях. Обращусь за комментарием о нём к Н. В. Волкову-Муромцеву:
«Дом был колоссальный. Главный дом был соединён аркадами с двумя флигелями, образующими букву „П". Перед мощённым булыжниками подъездом была круглая травяная площадка с бьющими фонтанами, окружёнными грядками цветов.»
Совершенно очевидно, что собственный мир усадьбы не мог быть гармоничным и полным без такого важного объекта, как храм. Поэтому в 1789 году Матвей Васильевич обратился с прошением к Преосвященному Симону, епископу Рязанском и Зарайскому, за разрешением построить новый каменный храм взамен, пришедшего в упадок старого.
Благословенное решение не заставило себя долго ждать и строительство началось в том же году. В основном оно закончилось к 1797-1799 годам, но отделку храма удалось завершить только в 1820-х годах. Этим занимался уже сын Матвея Васильевича – Матвей Матвеевич Муромцев, который тоже был известным государственным деятелем.
Те, кто замыслил этот сиятельный храм обустраивались здесь основательно. Учитывая долгосрочные интересы, они проявляли заботу о крестьянах – построили для них школу и больницу. Однако, необоримый ход событий перевернул уютно созданный мир.
Главный усадебный дом разграбили и уничтожили в годы революционного энтузиазма. Кирпич от него, вдохновлённые передовой идеей массы разобрали до уровня подвала, остатки которого всё ещё можно наблюдать на территории. От усадьбы сохранились лишь въездные ворота и водонапорная башня. Флигели очистили от всех архитектурных «излишеств» и превратили в подобие казарм, дошедших до нас в виде разваливающихся коробок.
Парк смыслов тоже показался новым коллективным хозяевам бесполезной затеей, несоответствующей их миропониманию. Они его частично застроили жилыми сооружениями, а частично использовали для хозяйственных нужд. Теперь о месте умиротворяющих прогулок, созерцательного уединения и интимных свиданий напоминают лишь полузаболоченные пруды.
Уже давно нет тех, кто построил храм и усадьбу. Уже давно нет тех, кто их разорил. Но стоит возрождённый храм в своём торжественном спокойствии, как нестираемая страница нашей истории и символ судьбы страны. И это не памятник эпохе, а живой фрагмент ушедшей цивилизации.
И всё же, – Баженов или нет? Что вы думаете об этом?
© Валерий Бо
https://zen.yandex.ru/valerybo
Улицы здесь принадлежат стайкам кур и гусей, после дождя асфальт покрыт слоем чернозёма от выползающей с просёлка техники, а по сторонам доживают век покосившиеся сарайчики.
Когда я проезжал по селу среди предсказуемого антуража, мне на встречу неожиданно выскочил белоснежный лимузин. Он был не один. За ним следовала кавалькада таких же глянцевых авто.
Свадебный кортеж я посчитал хорошим знаком – это наводило на мысль, что в храме проводилось венчание. Представить себе такое ещё несколько лет назад, когда я впервые посетил Баловнево, было бы совершенно невозможно.
Тогда церковь Владимирской иконы Божьей Матери производила весьма горестное впечатление. Она разрушалась на глазах. Местами змеились трещины во всю стену, на крышах росли деревья, и некоторые специалисты считали, что храм может частично обрушиться.
Тем не менее, даже в таком его состоянии было очевидно, что перед тобой – один из наиболее выдающихся памятников зодчества российской провинции. Впрочем, церковь могла бы украсить любой столичный город.
Кто инициаторы и творцы?
Храм – не только памятник архитектуры. Разумеется, в первую очередь мы помним о его прямом назначении. Но не исключительно. В любом большом строительном проекте кроме автора есть ещё и те, кто замыслил сооружение, подобрал для него место, принял решение о возведении и, в конце концов, вложил свои ресурсы.
Именно о них часто не упоминается или они просто забыты. Нужно честно признать, что в данном случае храм – это ещё и памятник семье Муромцевых.
Что же касается архитектора, то несмотря на хорошо известное время постройки, с его именем не всё однозначно. При первом взгляде на баловневскую церковь невольно всплывает имя Баженова. А когда начинаешь её рассматривать, то ещё больше в этом убеждаешься, – уж слишком много деталей напоминает о его творениях.
Среди первых сторонников авторства Василия Ивановича Баженова был реставратор и авторитетный теоретик искусства Игорь Грабарь. И спустя время он не остался одинок в своём убеждении, но есть и противники. К сожалению, фактом остаётся то, что документов, подтверждающих эту версию, история нам не сохранила.
О храме
Храм – не только здание, это сущностный элемент мира, в котором живёт человек. Иногда – его центр. Это ось, вокруг которой идут годы от крещения до отпевания. А в течение календарного цикла жизнь движется от одной известной с детства даты до другой. Стоит сказать, что с венчания в храме начинался и маленький мир каждой семьи.
Совсем не случайно и в городе, и на селе храм оставался самым высоким сооружением. Он был зримой осью мира общины людей, когда-то его воздвигших и населявших его округу.
Поэтому разорение и изведение храмов было не разрушением символов, – это было разрушением картины мира, разрыв с сущностями, которыми жили поколения прихожан, попыткой переформатирования их реальности. Не избежал печальной участи и храм в Баловнево. В 1929 году он был закрыт и превращён в склад.
Возможно, что восстановление культурного кода начинается с возрождения храмов. Церкви Владимирской иконы Божьей Матери повезло, – в 2013 году Министерство культуры РФ (министром был Владимир Мединский) выделило на реставрацию 321 млн рублей. Более двух лет десятки мастеров трудились над спасением шедевра.
Сейчас мы можем видеть впечатляющий результат их работы. Изысканную торжественность храму придаёт не только его направленность в высь, но и лаконичный белокаменный декор.
К истории создания
Село Баловнево находится в верховьях Дона среди хлебных полей и перелесков. Его скорее можно назвать старым, чем древним. Письменные упоминания о нём относятся к 1626 году. Как часто бывает, своим именем оно обязано владельцу – некому служилому человеку Баловневу. В то же время известно, что в 1628 году половина села принадлежала Демиду Лавровичу Муромцеву. С тех пор владения рода в этой местности неуклонно росли.
Но настоящий расцвет имение получило, когда генерал-поручик Матвей Васильевич Муромцев, уйдя в отставку, занялся его благоустройством. Он был весьма примечательной личностью: участник русско-турецкой войны и соратник фельдмаршала А. П. Румянцева-Задунайского, губернатор Новороссии (1775—1777 гг.), первый правитель Тульского наместничества (в 1777-84 гг.).
Помимо упомянутого, молва приписывала ему близкие отношения с императрицей Екатериной Великой. Однако на этот счёт есть воспоминания одного из его родственников – Н. В. Волкова-Муромцева, который летом 1912 года жил в усадьбе:
«То, что Екатерина гостила в Баловневе несколько недель, было в её письмах к Муромцеву. Мы с моим двоюродным братом читали их с интересом (писем было 30 с лишним), и я даже в те юные годы был поражён, что никак не было бы возможности по этим письмам сказать, что они были написаны любовнику.»
Была ли императрица Российской державы царицей сердца М. В. Муромцева мы уже вряд ли установим. Зато доподлинно известно, что он был хорошим управленцем, его сельскохозяйственная деятельность и предприятия приносили отличный доход. Усадьба у него тоже получилась выдающаяся.
По утверждениям современников она напоминала одну из летних царских резиденций. Размер поместья был соответствующий – 96 десятин (около 100 гектар) занимал только пейзажный парк с 13 каскадными прудами, который переходил в сад на 29 десятин. В парке был театр, различные павильоны, затейливые беседки и многочисленные мостики.
Вот что о нём писал в своей книге «Юность; От Вязьмы до Феодосии» тот же Н. В. Волков-Муромцев:
«Парк был разбит замечательно. От лестницы шла очень широкая аллея, которая пересекала „реку" через мраморный мост и продолжалась сперва через парк, потом через какой-то насаженный, ясно планированный лес, и кончалась лужайкой, на которой месяцеобразно были посажены 15 дубов. Таких дубов я ни раньше, ни позднее никогда не видел.»
Посетители имения отмечали и величавый дом Муромцевых, сравнивая его с лучшими дворцами Петербурга и Москвы. Иногда автором проекта дома называют архитектора Растрелли, но в книге Н. В. Волкова-Муромцева говорится о его ученике. Здесь находилась коллекция произведений искусства. Не могу не упомянуть о том, что с портретом Екатерины работы В. Боровиковского из этой коллекции связана история, заслуживающая самостоятельного рассказа.
Центральное здание состояло из более, чем 100 комнат и по воспоминаниям его обитателей, они знали не обо всех помещениях. Обращусь за комментарием о нём к Н. В. Волкову-Муромцеву:
«Дом был колоссальный. Главный дом был соединён аркадами с двумя флигелями, образующими букву „П". Перед мощённым булыжниками подъездом была круглая травяная площадка с бьющими фонтанами, окружёнными грядками цветов.»
Совершенно очевидно, что собственный мир усадьбы не мог быть гармоничным и полным без такого важного объекта, как храм. Поэтому в 1789 году Матвей Васильевич обратился с прошением к Преосвященному Симону, епископу Рязанском и Зарайскому, за разрешением построить новый каменный храм взамен, пришедшего в упадок старого.
Благословенное решение не заставило себя долго ждать и строительство началось в том же году. В основном оно закончилось к 1797-1799 годам, но отделку храма удалось завершить только в 1820-х годах. Этим занимался уже сын Матвея Васильевича – Матвей Матвеевич Муромцев, который тоже был известным государственным деятелем.
Те, кто замыслил этот сиятельный храм обустраивались здесь основательно. Учитывая долгосрочные интересы, они проявляли заботу о крестьянах – построили для них школу и больницу. Однако, необоримый ход событий перевернул уютно созданный мир.
Главный усадебный дом разграбили и уничтожили в годы революционного энтузиазма. Кирпич от него, вдохновлённые передовой идеей массы разобрали до уровня подвала, остатки которого всё ещё можно наблюдать на территории. От усадьбы сохранились лишь въездные ворота и водонапорная башня. Флигели очистили от всех архитектурных «излишеств» и превратили в подобие казарм, дошедших до нас в виде разваливающихся коробок.
Парк смыслов тоже показался новым коллективным хозяевам бесполезной затеей, несоответствующей их миропониманию. Они его частично застроили жилыми сооружениями, а частично использовали для хозяйственных нужд. Теперь о месте умиротворяющих прогулок, созерцательного уединения и интимных свиданий напоминают лишь полузаболоченные пруды.
Уже давно нет тех, кто построил храм и усадьбу. Уже давно нет тех, кто их разорил. Но стоит возрождённый храм в своём торжественном спокойствии, как нестираемая страница нашей истории и символ судьбы страны. И это не памятник эпохе, а живой фрагмент ушедшей цивилизации.
И всё же, – Баженов или нет? Что вы думаете об этом?
© Валерий Бо
https://zen.yandex.ru/valerybo
